ОнаОна. Она одна даже тогда, когда Её окружает многочисленная свита воспоминаний. Возможно, Ей и хотелось бы побыть вдали от них, но Её спутники неотступно следовали за Ней везде и повсюду, оберегая от всего плохого. Настолько, насколько это вообще было возможно. Да и Она, в свою очередь, так нежно любила каждого из них, что и малейшая разлука причиняла Ей невыносимую боль. Поэтому они почти никогда не расставались. Она была частью их, а они же - целиком и полностью только Её. Впрочем, как и всё в городе, где Она и только Она составляла смысл всего происходящего с Ней. “Мы в Вашем распоряжении...”, - почти шёпотом говорили воспоминания, склоняясь в изящном поклоне. “Я с тобой. Рядом... Рядом... Тут, тут... Я тут!..”, - слышалось Ей отовсюду, когда Она проходила по улицам города.
Стены домов, безмолвные деревья, искусно выложенная камнями мостовая, беззвёздное небо и пугающая своим постоянством тишина, маленькие травинки и бесцветные цветочки где-то в глубине парка и навсегда застывшие на них капельки росы, словно слёзы, - все приветствовали Её. И Она слышала всё сразу - до мельчайших оттенков звуков и мыслей. Каждое приветствие влетало в Eё сердце и навсегда замирало в нём неподвижным изваянием, от чего становилось тяжелей с каждым шагом... Ей слышалась нежность - хрупкое чувство, но настолько сильное и преданное, что больше походило на жалость. Чувство , как звенящий звук разбитого хрусталя. Смирение было во всех их словах, жестах и мыслях. Могло показаться, что оно полностью парализовало их, но это был всего лишь обман, попытка обмануть себя и Ту, к которой было все обращено. На самом деле, каждый из окружавших Её был готов на всё, лишь бы заслужить Её любовь и удержать возле себя, не деля Ее ни с кем. Любовь - вот главное, чем был охвачен весь город. Он
а слышала её отовсюду. И это не было безумной страстью или наваждением. Любовь к жизни - вот что заставляло их вновь и вновь дышать застывшим воздухом.
Однако, правда была в том, что именно Она и была их жизнью, и потому все их чувства принадлежали Ей... И это было невыносимо. Как будто кто-то собрал букет красивейших цветов и бросил под ноги равнодушию.
Город
Еще так недавно и в то же время уже так давно это был один из красивейших городов, который когда-либо знавал мир. И если находился тот, кто говорил: “Хм... Ничего особенного...”, то, покидая город, невольно признавал: “Да... Действительно, город восхитителен...”. Теперь же... Город, точнее то, что от него осталось, был мёртв. Вспомнить о былом величии было некому, вернее, некому было вспомнить вслух. Город окружал вечный мрак. Самые светлые дни были серыми, а ночи настолько темны, что невозможно было разглядеть что-либо и в пяти шагах. Если бы не фонари... Их было немного, но они всегда, никто не знал почему, горели своими маленькими яркими огоньками. Случайно забредший в город путник, растерявшись в темноте, непременно сбился бы с выбранного им пути. И только благодаря этому слабому свету ему удавалось сохранить остатки спокойствия, а успокоившись, он начинал поиски дороги домой. Порой думалось, что каждый из фонарей кидал свой смелый, чрезвычайно дерзкий вызов окружающей тьме. Но их было слишком мало , этих отчаянных солдатиков, а поэтому ни о каком, даже самом ничтожном, противостоянии не могло быть и речи. Ни один из них не мог дотянуться до другого - даже самым слабым лучом своего робкого сияния. Между ними навсегда пролегла полоса вечной ночи, и от этого борьба становилась ещё более бессмысленной. Эти маленькие воители несли вместе со своим слабым светом ощущение защищённости, пусть даже призрачное, но крайне нужное.
Помимо фонарей в городе было ещё множество домов: от строгих из белого и серого камня до тех, про которые когда-то говорили - “игрушечка”. Последние были действительно изумительны. Эти одноэтажные домики придавали городу уют. Их стены, выложенные разноцветными кирпичами, радовали глаз. Крыши же были настолько ровно отшлифованными, что, казалось, по ночам звезды любовались своим отражением, смотрясь в них, а днём солнце то и дело бросало лукавый взгляд, как бы ища подтверждения своей ослепительности. Но это все было в далеком прошлом. Ветер засыпал все крыши домов жёлтыми, увядшими и сморщенными от прикосновения смерти листьями, и от вида их окаменелости становилось ещё более не по себе. Паутина и скопившаяся в них пыль сделали цветные и белые кирпичи серыми, а серые черными. Дома теперь никого не радовали, а все больше пугали, изредка поскрипывая ставнями.
В центре города был большой парк. Уснувшие в нём крепким сном деревья только изредка шевелились, а более ничто не нарушало привычного молчания города.
Несколько фонтанов, пока ещё уцелевших в этом парке, ныне служили, скорее, памятниками былого, нежели тем, чем были ранее. Высохшие и потрескавшиеся, они напоминали обречённых на долгую и мучительную смерть. Во всём их виде была какая-то особенная грусть и постоянное ожидание. Одинокие и покинутые, по-своему ещё очень гордые, они уже настолько смирились, что Времени ничего и не оставалось, как потихоньку разрушать их вместе с мечтами, которыми они иногда делились друг с другом. Фонтаны, пожалуй, были единственными обитателями города, предоставленными самим себе. То ли поэтому, то ли по какой другой причине Она и Её спутники старались встречаться с ними как можно реже. И всё-таки, когда они встречались, одно из Её воспоминаний начинало невольно, скорее всего по привычке, рассказывать о тех временах, когда вода, так любившая играть в мраморном бассейне фонтана, переливаясь всеми радужными цветами и умудряясь при этом бессовестно кокетничать, навсегда покинула того, кто так Её любил...
Время - лучший лекарь, оно же - жестокий палач, поэтому фонтанам, да и многим в городе, не оставалось ничего, как ждать своего часа.
***
Вот так изо дня в день они проходили вновь и вновь по хорошо знакомым улицам. Иногда Она улыбалась каким-то мыслям, а иногда горько плакала, и воспоминания плакали вместе с Ней. Конечно, они старались Её утешить, но обычно это получалось плохо.
Чаще же всего их можно было встретить на окраине города, где когда-то стоял чудесный замок.
Помнится, из открытых окон замка всегда слышались музыка и Её по-настоящему счастливый смех. Балы, фейерверки и маскарады - вот что приносил с собой вечер. Утро спешило возвестить о том, что краски не покинули жизнь. Но кто тогда думал об этом? Проснувшись, Она тотчас же выбегала в гостиную, приветствуя новый день. Смеясь и танцуя, Она подпевала уже кружившейся вокруг нее Музыке...
- Что за новости вы принесли, мой дорогой? - спрашивала Она, не переставая улыбаться. При этих словах распахивалось окно Её комнаты, и Ветер, усевшись на край створки, начинал рассказывать...
- Да так...
Ни ветра, ни музыки теперь не было, а от замка остались одни развалины. Обломки прошлого были повсюду в городе, но здесь, среди рухнувших стен замка, было что-то особенное. Она давно тут не жила, а только приходила вновь и вновь, потому как чувствовала себя наиболее спокойной именно здесь.
Среди обломков навек затерянного счастья постоянно жило одно-единственное воспоминание. “Единственный”, - так Она Его называла. Может потому, что Он всегда был с Ней ,и это не мешало Ему быть одному. A может из-за того, что, в отличие от остальных воспоминаний, Ему удавалось выражать свои мысли самому, а не повторять Её.
- Ты расскажешь мне что-нибудь? - спрашивала Она, глядя через Его глаза куда-то вдаль.
- А ты опять будешь плакать?
- Последнее время у меня это плохо получается... - говорила Она, двигаясь дальше вглубь воспоминаний, как бы пытаясь что-то еще найти среди прошлого. Но не пройдя и малости, Она бросила это занятие. Сегодня с Ней было что-то не так. Не так, как раньше, и даже не так, как вчера. Воспоминания устраивались подле Неё, кому как хотелось - кто-то продолжал неподвижно стоять в выбранной им позе, а кто-то, вольготно развалившись почти у самых Её ног, что-то беззвучно шептал. Он подошёл к Ней вплотную и, обнимая Её за плечи, бережно усадил на свои колени, не нарушая при этом должного почтения. Так образовывался, пожалуй, даже уютный кружок. Одно из воспоминаний продолжило когда-то прерванный рассказ. И сегодня всё было, как всегда, хотя что-то происходило, и это чувствовалось всеми. В этот раз Она не слушала, затаив дыхание. Более того, Ей никак не удавалось вникнуть в смысл, хотя рассказ Она знала почти наизусть. Что-то особенное происходило с Ней, какая-то буря начиналась в её душе, подним
ая ввысь давно оставленные мысли, потерянные надежды, забытые чувства,- и это пугало... Она ежесекундно ловила на себе взгляды с нежным упрёком и видела в самой глубине их страх, граничащий с ужасом... Неожиданно даже для самой себя Она вскочила и... остановилась, боясь сделать хотя бы ещё одно движение:
- Мне показалось, с неба сорвалась звезда.
- Показалось, - ответил Он, не переставая пристально вглядываться в Неё.
- Да-да, показалось, - подхватило другое воспоминание.
- Помните, не так давно Вам померещился свет радуги...
- А месяц назад, - подхватило ещё одно, - и того более непонятно: Вы уверяли, что ветер принёс Вам шум дождя, но это же...
- Ах, нет! - крикнула Она и, вырвавшись из крепких объятий, бросилась бежать.
...Прощай
Дрожа от напряжения, Она возвращалась к замку. Бледная, с горящими глазами, Она, скорее, сама походила на воспоминания.
- Где ты пряталась, мы тебя так долго искали? Наверное, они до сих пор бродят по городу в надежде найти... Впрочем...
- Я не пряталась, мне надо было побыть одной... - слова давались Ей с трудом. Желание жить и принести себя в жертву, пусть даже самую бессмысленную, быть жестокой и милосердной - ко всем одновременно, включая себя, боролось в ней.
- Да, да, теперь всё не так, или, пожалуй, именно так. Давно пора... - сказал Он, подбросив очередную охапку веток в костер, и, устроившись совсем близко у огня, стал его разглядывать.
- Огонь! - очнувшись, вскрикнула Она. - Ты сошёл с ума! Тут всё может погибнуть!
- Не думаю, что это что-то существенно изменит. Тут всё должно погибнуть.
Резким движением Он вырвал пучок какой-то засыхающей от близости костра травы и швырнул его в огонь. Вовсю разыгравшиеся язычки пламени приняли, как должное, эту подачку, и через какие-то секунды ничего не осталось.
- Я только прочёл твоё решение. Но не беспокойся, я умею обращаться с огнём. Я умею обращаться со своей смертью.
- Не надо так...
- А как надо?!
Он почти кричал. Мимолётная судорога прошла по его лицу. Ему хотелось остановить происходящее и остановиться самому, но было слишком поздно.
- Прости.
- Как ты узнал?
И Она при этих словах опустилась возле огня.
- Мы же одно целое... Да, ты действительно меняешься, перестаёшь чувствовать... Уходи, конечно, уходи. Ты живая и ты должна жить. Надо суметь забыть или хотя бы оторваться от всего этого. Уходи же, пока не началось всё заново. Уходи, пока ты чувствуешь в себе силы уйти и тебе не стало жалко всего прошлого, как меня сейчас.
Какое-то время они сидели молча, даже не пытаясь и думать о чём-либо. Она напряжённо смотрела вдаль, как обычно это бывало. Но всем, и Ему тоже, было ясно, что это уже другой взгляд, взгляд полный болезненной решимости, но от этого такой живой.
- Прощай, - произнёс Он, едва шевеля губами, всё ещё делая попытки отгадать, куда же направлен Ее взгляд. Но сил не было, и ровно на полпути он закрывал глаза, зная, что больше никогда не увидит Её глаз.
***
Она шла и шла, серый дождь безжалостно хлестал Её. Возможно, дождь хотел любой ценой вернуть... Но Она шла. Платье Её стало жалким, а туфельки потеряли всю прелесть; волосы были прилизанные, а стекающая с них вода, как бы издеваясь, пыталась попасть в уши и нос. Никто не узнал бы в Ней ту, кем Она была ещё так недавно. Впрочем, и Ей это было хорошо известно. Уже не было никого, кто смог бы Её узнать и сравнить.
- Боже! - крикнула Она, резко обернувшись назад. На какое-то время всё перестало существовать: дождь, темнота, холод, бесконечная и безлюдная дорога и уже очень далёкий для Неё, но ещё видневшийся город.
- Боже... - прошептала Она, обессилено опускаясь на колени. - Я свободна!
- Свободна! - подхватил летевший навстречу к Ней Ветер.
Собрав силы, а теперь Она чувствовала их прилив, подарив прощальный взгляд своему прошлому, своему Городу, Она уходила все дальше и дальше.
Через многие тысячи шагов Она стала встречать первых вестников солнца, а красные, жёлтые, фиолетовые, оранжевые, голубые цветы всё чаще стали попадаться на Её пути.
Никто не обещал Ей лёгкого пути, но и ничто не заставит Её вернуться...