Как должен чувствовать себя человек, который внешне не интересен? В нем ничто не цепляет глаз, однако некрасивым его назвать так же нельзя - не за что. Черты лица спокойные, пропорции правильные. Очки, глаза скрывали толстые линзы, не украшали владельца, но и не делали его хуже. Одень их на кого-то другого - люди вокруг наверняка бы корчили гримасы неудовольствия или одобряюще кивали. А его они не портили, и они ему не шли - очки с большими стёклами просто не были заметны на нём. Всё то же самое повторялось и в одежде: более чем скромные вещи были чистыми и безупречно отглаженными, так что никому и не приходило в голову брезгливо фыркнуть и отойти в сторону. Но и модницы не останавливались, чтобы взглянуть на него. Случайный взгляд, ни на минуту не притормаживая, скользил по неприметному человеку, словно по стеклу, устремляясь за какой-нибудь необычной шляпкой, мелькнувшей в толпе. Что было в сердце у этого человека, о чём и не догадывались многочисленные прохожие,- это огромное желание дружить с ними. Они нравились ему все, он мог про каждого рассказать историю. Не зная того, случайные люди становились его героями, его друзьями. Нежная, ранимая душа, эмоциональная натура, несоразмерное желание общаться со всем миром оставались невостребованными из-за почти несвязной речи. Реальные люди, разговаривая с ним, теряли терпение. Их раздражали его медлительность, заикание, глотание слогов. Они старались быстрей догадаться о конечном смысле фразы и закончить разговор. А ведь он сказал только первое предложение. Но это никого не волновало, они бежали от такого собеседника, они напускали на себя вид занятости и нечеловеческой загруженности. Однажды он заговорил с контролёром в автобусе, объясняя, что забыл пенсионное удостоверение дома. Но пунцовый от раздражения “представитель власти” даже и не пытался выслушать и вслушаться. Изрядно поиздевавшись над его дефектами, пассажира высадили, а автобус поехал дальше. Никто из наблюдавших эту сцену не заступился за него, никто не протянул ему руку помощи. Почему? Это было непонятно и ему, ведь для него они были все такими хорошими людьми. Да, наверное, он действительно был не прав. Да. Он был виноват.

       Игорь

       Игорь не был прозрачным, но все всегда проходили мимо него. Однажды он очень долго простоял у прилавка магазина только с одним желанием- купить понравившееся пирожное. И только он собирался привлечь внимание продавца, тут же появлялся кто-то, кто тоже хотел сладкого. Так одного за другим Игорь пропускал опытных покупателей, спешивших сделать свой выбор, а сил бороться за право сделать покупку самому не было. Постояв ещё немножко в надежде, что может быть хоть кто-то поможет сделаться ему более решительным, он ушёл, так и не получив то, зачем пришёл в хлебный магазин. Таким нерешительным он бывал не всегда, а только иногда, когда совсем уставал бороться с природной робостью, пытаясь хоть как-то привить ей нахальство. Но сегодня был его день рожденья, и сегодня ему особенно хотелось любви или хотя бы маленького внимания. Однако он шёл один. Шёл домой и без пирожного.

       Яркие огни

       Большой город. Узкие улочки. Огромные площади. Невский проспект. Рекламные огни. Бибиканье машин. Смех. Свист. Грохот - наверное разорвало шину автомобиля. Вдоль огней справа и слева движутся люди. Очень много людей. Они шагают, спотыкаются, бегут, догоняют, торопятся на встречу. Они насуплены, смеются, недоумевают, улыбаются, злятся. Они жестикулируют, несут, ведут кого-то под руку. Они - самых разных цветов, в их одежде преобладает черный цвет, они очень боятся быть маркими, но хотят не терять индивидуальность. Одни бедные, в их “авоськах” гремят пустые бутылки. Другие обеспечены: в одной из сумочек - пудреница стоимостью всего, что есть у некоторых в холодильнике на неделю. Из здания выскочил мужчина, по его лицу катится слеза, он небрежно стирает её кожаной перчаткой, и вместе со слезой в нём что-то исчезает, душа черствеет, ему холодно - он поднимает воротник пальто, подходит к обочине дороги и останавливает машину. Вот женщина отошла от таксофонной будки, она радуется грядущей перемене, она счастлива, и ей очень хочется взлететь. И как жаль, что она не птица. Она была бы очень красивой птицей, потому что готова к полету. В сверкающих витринах стоят вечно молодые, модно одетые манекены, они всегда интересны взгляду, до них у каждого всегда есть дело. Многие люди на них смотрят, даже те, кто очень спешит. Внутри магазинов за огромными стёклами, как рыбки в аквариуме, движутся уставшие продавцы, они равнодушно проплывают около витрины. Их мысль ясна – корм, их цель одна – корм. За ними скучнее всего наблюдать, они всегда такие одинаковые, за каким бы стеклом ни были.

       Дома

       Устало поднимаясь по крутой лестнице обшарпанного дома, Игорь с трудом поднял руку для того, чтобы нажать кнопку вызова лифта. Лифт работал, и это было приятно. Шестой этаж дома, построенного в девятнадцатом веке, в сравнении с новостройками, равнялся двенадцатому. Из всех препятствий для Игоря это было самое преодолимое, и всё же очень хорошо, что лифт именно сегодня работает. Вверх, вверх, вверх, потом 34 ступеньки вниз,- и вот он уже стоит перед большими дверьми, с обеих сторон утыканными звонками и табличками с фамилиями его соседей. Как хорошо, что он не забыл ключи, как вчера. Значит, никто не станет ворчать на него с самого порога - это хорошо. Огромный коридор длиною в сорок один метр уже ждал его, подавая сигнал своим тусклым освещением, что в данный момент он пуст и по нему можно двигаться сравнительно безопасно. Вероятность того, что никто с кастрюлей только что снятого с плиты супа не попадётся ему навстречу, была велика, судя по плотно закрытым дверям комнат соседей. И как-то на душе повеселело, и не купленное пирожное стало казаться такой пустячной и далёкой мелочью. Успешно миновав чужие двери, Игорь наконец-то оказался дома, где его ждали, без него скучали, ему очень были рады. Всем кивнув, он с ходу углубился в изучение содержимого холодильника, размышляя над тем, как бы скорей закончить с приготовлением пищи и подольше посидеть и поболтать с друзьями.

       Друзья

       Длинная комната с одним окном, высоченные потолки, огромные окна всегда его радовали. Несмотря на то, что он задыхался от тоски, здесь можно было дышать. Это была одна из придуманных им историй. Это было то, что вытягивало в самые чёрные дни, а их почему-то становилось всё больше, и они становились всё длиннее. И каждый раз, столкнувшись с реальностью, он торопился вернуться сюда- здесь он мог рассчитывать на понимание и хоть капельку сострадания. Родители уже давно уговаривали, даже настаивали на его переезде к ним. Но разве можно вот так просто покинуть своих друзей? Родители жили в новостройке, и окна их квартиры выходили на пустырь. А с кем можно поговорить, глядя на пустое место? Совсем некому сказать: “Спокойной ночи!” или “С добрым утром!”. Некого спросить: “Как дела?” и не с кем поделиться своими историями. И совсем другой обзор из окна его комнаты, и не важно, что он живёт в жуткой коммунальной квартире, зато - на шестом этаже старинного дома в самом центре красивого города. И подходя к своему окну, он видит очень много таких же больших окон. Он делится с ними всем, что случилось с ним за день, рассказывает о людях, которых видел на улицах. Он окутывает их душой, молится за их благополучный завтрашний день и ложится спать, тревожась за тех, кто ещё не спит.

       День рожденья

       Холодильник был полон: наверное, кто-то приезжал в его отсутствие. Игорь выключил везде свет и устроился с бутылочкой пива и вазой с “Оливье” на широком подоконнике. Он всегда так делал в праздники. Особенно ему нравилось разговаривать с Окнами в Новый год, когда в них мелькали огни новогодних гирлянд и подолгу горел свет. Он сидел и представлял, как люди по-разному встречают полночь. Как они радуются и пьют шампанское. Он тоже всегда в Новый год пил шампанское, чокаясь с холодным оконным стеклом. А когда к утру один за другим в окнах гас свет, он мысленно укрывал их одеялом, поправлял подушки и уходил из их жизни, ничем не нарушив их покой, никак не оскорбив, а только позволив себе погреться сердцем от чужого электрического света. В новогоднюю ночь этот взрослый и очень одинокий человек всегда засыпал, веря, что и ему вновь наступивший год принесёт немножко счастья. Но сегодня был его день рожденья и, запивая салат пивом, он радостно рассказывал своим молчаливым собеседникам о том, какой был замечательный день, как он отлично прошвырнулся по Невскому и как много людей успел заметить и как они ему были рады. И совсем не важно, что они, как всегда, спешили, но ведь обязательно будет завтра... А завтра он опять может с ними увидеться, и если не удастся поболтать, то можно хотя бы прислушаться и послушать их истории.